У наших зим — особенная прелесть!
Под вечер успокоится пурга
И хлынет свет, как будто загорелись
Закатом подожженные снега…
Ник. Рыленков
Суров январь, студен. Трещит, лютует, стужи поддает. Войдешь в лес, поглядишь новь зимнюю и опешишь. Каков день стал, куда против него декабрьскому! Вместо тусклого, нахмуренного — сияющий, светлый, с приподнятым небом. Меж притихших стволов блещут снега. И только до переплета теней, подернутых синевой, не долетают лучи, и тени в январском лесу живые: с утра на одном месте, в полдень — на другом.
Поворот солнца на светлую стезю радостно приветствуют птицы. «Тию-тиу, чис-чис» ,— восклицает гаичка в палисаднике. Голосистей стали воробьи, ватагами поют, когда потеплеет.
…И опять повеяла оттепель. Сразу на ветвях деревьев раскинулось тонкое кружево инея. Только вот оттепели в январе недолги.
Нетревожен покой лесов, полей и лугов. А вот в реках уже усатый налим подвижным стал, за нерест принялся. Северянину по происхождению, ему нипочем холода.
Январь — первенец среди двенадцати братьев-месяцев. И как старшему, ему доверено открывать год, подводить к середине зиму. Еще лихо стучать морозцам, раздольно гулять вьюгам, а уж зима, почитай, наполовину миновала. Об этом и солнышко намекает.